Describe the decisions Shepard made during Mass Effect 3, up to Priority: Earth.

Начнем с того, что Андерсон был для Шепард олицетворением гуманизма и всего хорошего, что есть в человеческой расе: она смотрела на него с тайным благоговением, надеясь, что однажды и она станет такой, избавившись от всех недостатков характера. Тот факт, что такой человек, как Андерсон, относился к ней с симпатией, настораживал - она всегда ждала подвоха, промаха с ее стороны, из-за которого все прекрасное отношение полетит в тартарары. Для нее он был мудрым наставников, фигурой, на которую она мечтала походить, поэтому когда он решил остаться на Земле, она испытала две эмоции: злость (впервые вспыхнувшую по отношению к Андерсону) и уважение (он считал, что должен остаться, и он остался, тут не было никакой трусости, скорее - наоборот). В очередной раз Андерсон поступил согласно своей совести, что восхитило Шепард, которая часто эту совесть посылала куда подальше, совершая множество жестоких и неправильных поступков.
Будет ошибочным не сказать, что Шепард, оказавшись на «Нормандии», стала думать о себе: предстоящих трудностях с Советом, ненавистных политических разговоров и игр, ответственности, которую в очередной раз взвалили на ее плечи. Она хотела, чтобы Андерсон отправился с ней на Цитадель еще и за тем, чтобы быть мудрым голосом в дипломатических переговорах. Он - верила она - точно бы смог сразу же заключить союз со всеми расами Цитадели. Ему бы не пришлось сначала отбивать Палавен, а потом лечить генофаг, спасая целые планеты и расы. Конечно, она заблуждалась и явно себя недооценивала, но в ту минуту слабости она была не то что в отчаянии - в легком недоумении.
Иногда доводы Призрака казались ей логичными и не могли не заставить задуматься. Она, в конце концов, работала на этого человека, и работа эта ей нравилась, несмотря на часто неоправданный риск и угрозу для собственной жизни. Если бы не он, она бы сейчас была разлагающимся космическим мусором, в котором никто не узнал ту самую. Поэтому нет ничего удивительного, что порой она спрашивала себя: «А вдруг он прав?» Тем не менее, со свойственной ей уверенностью в своих мыслях и рассуждениях, она не меняла точку зрения, по-прежнему считая, что контроль Жнецов - не лучший выход. Да, возможно, он мог всех спасти раз и навсегда - иногда легче подчиниться и пойти на компромисс, чем открыто враждовать, - но не было никакой гарантии, что это - не очередная ловушка. К тому же Призрак был одурманен, что заставляло ее в очередной раз уверяться в правильности своих домыслов.
К одурманиванию своего бывшего босса Шепард отнеслась философски: она предполагала, что рано или поздно это могло случиться, так что не было ничего удивительного, что такой одержимый властью и радикальными идеями человек легко поддался влиянию Жнецов.
Шепард вылечила генофаг по нескольким причинам:
1) она считала себя некомпетентной в этом вопросе, целиком полагаясь на Мордина и кроганов;
2) кроганы - это хорошая боевая мощь и армия, и чем их больше, тем лучше;
3) далатресса не давала никаких гарантий, что ее печенюшка лучше;
4) навряд ли турианцы согласились с ней плодотворно сотрудничать, если бы она так и не выполнила свои условия договора;
5) Шепард не хотела играть в эволюцию, как делали это когда-то саларианцы.
К тому же Рекс - ее старый боевой товарищ - показал себя разумным и мудрым правителем, под началом которого, она была в этом уверенна, не развяжется очередная война.
Что касается Мордина, то она бесконечно его уважала, поэтому его смерть стала для нее очередным ударом, после которого она еще долго не могла придти в себя, вспоминая, сколько людей погибло по ее вине и на ее глазах. Она устала от бесконечных потерь и поэтому теперь каждая такая потеря была как старая, ноющая рана, с которой ничего нельзя сделать - только терпеть ее присутствие.
Нападение на Цитадель разозлило Шепард до чертиков. Представьте, что вы только что вылечили генофаг, потеряли одного из самых уважаемых вами товарищей, бегали по радиоактивной Тучанке, убивая туеву хучу нечисти, а также уворачивались от луча огромной железной каракатицы. Вы устали, вы злы, вы заебаны и мечтаете только об одном - нажраться в "Чистилище" как можно скорее. И тут выясняется, что едва ли не единственное безопасное место во всей галактике подверглось нападению вашего бывшего работодателя, который нашёл себе новую шлюшку в лице какого-то дико пафосного Кай Ленга. Мало того, человек, которому вы доверили быть лицом и гласом человечества в Совете, оказывается редкостным говнюком. Кроме этого, вашего неизлечимо больного друга смертельно ранил тот самый дико пофасный подхалим Призрака. Внезапно Шепард было плевать на саларианского советника, потому что ситуация довольно скоро стала личной.
Шепард злил тот факт, что ей не дают спокойно отдохнуть.
Шепард злил тот факт, что из раза в раз у нее забирают места, которые ей дороги, людей, которые ей дороги, и вещи, которые ей дороги.
Шепард злил тот факт, что человек, которому она доверяла, как самой себе, предпочитает следовать за каким-то мерзким типом и тупой идеологией, доверяя всем вокруг, кроме нее.
В общем, под конец Шепард настолько устала и заебалась, что просто пожала плечами и выстрелила в Эшли.
Кайден, к счастью, оказался более разумным и сразу внял голосу разума, так что обошлось без кровопролития.
Тали много рассказывала о культуре своего народа и конфликте с гетами еще на «Нормадии SR-1», поэтому у Шепард на этот счет было свое мнение, которое она со свойственной ей чертой первологика считала единственно верным: кварианцы сами во всем виноваты и заслуживают все свои беды. Несмотря на то, что Шепард приходилось много сражаться с гетами и она испытывала к ним вполне понятное предубеждение, в конфликте она поддерживала сторону последних. Тем не менее, ей не совсем было понятно, почему это ее снова сделали крайней и она должна улаживать конфликт, длящийся веками, но что не сделаешь ради спасения галактики.
Чем больше она узнавала о тактике кварианцев в этой войне, тем сильнее в ней крепла уверенность в том, что кварианцы - кучка придурков, не заслуживающих родной планеты. На Тали, конечно, это отношение не распространялось, несмотря на то, что она во всем поддерживала Флот. Тали, несмотря на всю её верность родной культуре, хватало мозгов избавиться от своего предубеждения и задружиться с гетом. Она понимала необходимость прерывания конфликта, что не могло не радовать Шепард, которая хотела увидеть, как эта молоденькая и резвая девушка обретает лет через 10 командирские черты и адмиральскую выправку.
Шепард разрешила конфликт, потому что ей необходимо было заручиться силами и тех, и других, но если бы была необходимость выбора, она бы без колебаний выбрала гетов.
Шепард тот человек, которого жизнь из раза в раз хватала за затылок и прикладывала лицом об асфальт, разбивая его в кровь и заставляя задыхаться в пыли, гальке и собственных выделениях — ей не привыкать к потерям и поражениям. Но в то же время Шепард тот человек, которому говорят: «Прыгай», — а она спрашивает: «С какой высоты?» — после чего идет и прыгает — она всегда выполняла задания, невзирая на возможные потери.
Ей плевать, даже если бы на Тессии не осталось ни одной азари.
Ей плевать, даже если бы пришлось собственными руками убить всех союзников и друзей, чтобы только добраться до цели.
Прежде всего, Шепард горевала не о том, что родная планета азари погибает и тонет в огне — это, в конце концов, не ее вина, — она горевала о том, что так и не смогла добыть нужную для постройки Горна информацию, без которой она вполне могла проиграть войну. И для нее не существовало никаких оправданий: она должна была убить Кай Ленга голыми руками, но не дать ему победить. Потому что ей поручили дело, снабдив четкими деталями и указаниями, а она его позорно провалила, чего с ней не случалось никогда.
Тессия вдруг открыла ей глаза, показала, что всё будет не так просто, как она на это рассчитывала, из раза в раз возвращаясь на «Нормандию» живой, здоровой, выполнившей задание.
Первое поражение далось ей с трудом, но она довольно скоро сжала кулаки и отправилась дальше, пообещав себе, что она больше никого и ничто не потеряет.
На самом деле, Шепард радовалась тому, что Миранду удалось спасти, как и ее сестру. Она ни минуты не колебалась относительно того, останавливать Миранду или нет, когда та направила биотический заряд в Генри Лоусона. Во-первых, он был мудак. Во-вторых, он работал на Призрака. В-третьих, Шепард надоело, что почти у каждого второго члена ее команды нерешенные daddy issues.
Шепард мучили сомнения относительно реальности своего существования еще очень давно: с тех пор, как она проснулась на базе «Цербера», окруженная злобными роботами, она спрашивала себя: «А не сон ли все это?» Несмотря на это, открытие, сделанное ею после просмотра видеозаписей по проекту «Лазарь», выбило ее из колеи, потому что лишний раз напомнило о чувствах и мыслях, тщательно загоняемых ею в самый темный угол подсознания. И даже слова поддержки Гарруса не смогли ее окончательно успокоить и разуверить в правильности собственных сомнений. Но думать об этом она стала потом, когда выдалась свободная минутка - именно минутка - потому что сразу после того, как с базой Призрака было покончено, ее мысли целиком и полностью устремились к Земле.
Иногда Шепард забывала, что СУЗИ - искусственный интеллект. Иногда она напоминала ей ребенка, отчаянно ищущего путь в жизни и жаждущего все сделать правильно. Шепард льстил тот факт, что в качестве наставника этот со всех сторон идеальный разум выбрал ее - не лучший пример гуманизма. Тем не менее, Шепард отвечала на все вопросы СУЗИ, стараясь воспитать в ней те качества, которых сама была лишена.
Инцидент, произошедший с СУЗИ, когда та была еще ВИ, показал Шепард, что она не ошибалась относительно ее. В СУЗИ, пожалуй, было больше человечности, чем во всех людях, которых она знала.
Шепард помогала Арии по двум причинам:
а) ей нужны были все эти преступные группировки;
б) Ария нравилась ей.
У них было много общего: Шепард не раз замечала, что читает мысли азари наперед, еще до того, как та успеет их озвучить. Шепард мыслила в том же русле. Шепард радовалась, что никто не сдерживает ее, не давая сделать глупых, жестоких, бесчеловечных поступков. Это и пугало, и воодушевляло одновременно. Похожее чувство она испытывала только на Торфане, но там в какой-то момент ее мозг полностью отключился и поставил психологический блок на всем ею совершаемом, чтобы потом не слететь с катушек от чувства вины и ужаса. Омега была не так страшна, Шепард даже нравилась эта клоака - в самый раз для нее. И лучшего правителя, чем Ария, она не знала.
Примерно вот так.

Что касается вечеринки, то - энергичная, потому что на ней весело, потому что все бухают, потому что Гаррус пошлит направо и налево, потому что Тали напивается вдрызг, потому что СУЗИ смущает Саманту Трейнор, потому что Вега, Кайден и Джейкоб отжимаются, потому что Лиарушка фейспалмит, потому что Джокер ржет над Шепард, когда та говорит о танцах, потому что Заид подкатывает яйка к Самаре, потому что 2 крогана едва не ломают всю хату, потому что Касуми копается в бельишке Шепард, потому что это было охренительно весело, настолько весело, что я каждый раз неизменно плачу, как мудак, в конце этого дополнения.
@темы: Flashmob, Games, Mass Effect, That's my girl, 30 Day Shepard Challenge